ISBN 978-5-4485-2772-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Автор почти 15 лет проработал в геологических экспедициях и почти 10 лет в экспедициях с почвоведами и археологами

Автор предупреждает, что все его рассказы частично автобиографичны, но читателю не следует думать, что то, о чем написано, произошло именно с автором. Одни истории автор слышал, свидетелем и участником других событий был сам.

В рассказах описаны реальные события, реальные пейзажи и реальные люди. Естественно, как и в любых литературных произведениях, есть место вымыслу, а некоторые герои приукрашены, кто-то в лучшую, а кто-то, к сожалению, и в худшую сторону.

События, описанные автором, происходили в период с конца 70-х по начало 90-х годов ХХ века. Но автор слышал рассказы людей, начинавших работу в геологии в начале-середине 50-х годов ХХ века, и ещё заставших времена Дальстроя, плана, бичей-уголовников, сплавы по бурным неведомым рекам, караваны лошадей, оленей или ишаков, и сложнейшие, тяжелейшие пешие маршруты по тайге, степям и горам.

Досужий читатель, и уж тем более критик, может сказать, что автор «романтизировал» героев, но это не совсем так. «Романтика» дальних пеших маршрутов, лошадей и оленей, тяжелейших условий заброски и работы на далёких, оторванных от всего мира участках, да и многое другое, в общем-то, закончилась в семидесятых годах ХХ века, и уже в конце семидесятых – начале восьмидесятых началась обычная рутинная работа – отбор проб, рисование карт, оконтуривание месторождений, описание керна и прочее.

В тех краях, где раньше было «зеленое море тайги» или бескрайние и безводные степи, выросли посёлки и даже города, рудники, комбинаты, карьеры и шахты, и куда раньше приходилось добираться неделю, а то и две, теперь можно добраться за час-другой.

На смену собачьим упряжкам, оленям и лошадям пришли УАЗы, ГАЗы, «Уралы» и МАЗы, вездеходы, самолёты и вертолёты, и в маршруты уже обычно не ходили, а ездили или летали.

К сожалению, та «геология», которую ещё застал автор, фактически закончилась в 1991 году после развала СССР, немного теплилась до 1993 года, и окончательно развалилась в конце 90-х. На смену профессиональным геологам-полевикам, ученым-геологам, геологам-производственникам пришли некомпетентные управленцы, жадные «менеджеры от геологии», и всё, что можно было продать, было продано за бесценок, разгромлены геологические институты, многочисленные геологические управления и экспедиции на местах; брошены и разрушены геологические базы и посёлки, сдано в металлолом оборудование, буровые станки и техника, выброшены миллионы шлифов, проданы за границу уникальные образцы, а секретная документация, карты и отчеты исчезли «неизвестно куда».

Впрочем, об этом можно и не говорить, ведь тем, кто работал и работает до сих пор (что удивительно!) в геологии, и так всё это хорошо известно, и главное (к сожалению!) – это продолжается и сейчас.

Нет, будем справедливы, автор ещё застал и сводящие с ума тучи гнуса в тайге, безжалостное солнце и пыльные бури казахских степей, раскалённые пески пустынь Туркмении и Узбекистана, непрекращающиеся дожди Приполярного Урала, снег в июле на Четласском Камне, комариные болота Западной Сибири, мокрые палатки, неподъемные рюкзаки с пробами и образцами, тяжёлые пешие маршруты и многодневное ожидание вертолета.

И каждый читатель узнает в героях рассказов своих друзей, знакомых, а может даже и себя самого!

В добрый путь!

Для несведущего читателя, незнакомого с «романтикой дальних странствий», и наблюдающего мир по «телеящику», из окон квартиры, отеля или с пляжного лежака, автор решил составить небольшой толковый словарь, хотя автор, и не уверен, что эта книга попадёт в руки именно такого читателя.

Краткий толковый словарь терминов

Вертолёт (он же «вертак» и «борт») - некий летающий «транспорт», то, что геолог (см. геолог) всегда ждет неделями.

Геолог – человек не от мира сего, который ходит с рюкзаком (см. рюкзак) и с молотком (см. молоток) по тайге (см. тайга) и чего-то ищет, а чего не видно. «Первый певец геологии» Олег Куваев (см. Куваев О.) писал, что геолог – это «помесь вьючного животного с человеком». Такого рода мутанты вымерли к концу 70-х годов ХХ века.

Гнус – то, что всегда кусает геолога (см. геолог) в поле (см. поле) и маршруте (см. маршрут)

ГРЭ – геологоразведочная экспедиция – место работы геолога (см. геолог)

Девушка – та, кто ждет геолога (см. геолог) из маршрута (см. маршрут) или поля (см. поле). Или уже не ждет…

Дом – место, где геолога (см. геолог) ждет девушка (см. девушка). Или уже не ждет…

Золото – то, что по мнению рядового обывателя, ищет геолог (см. геолог).

Колыма – река, где геологи (см. геолог) ищут золото (см. золото)

Куваев, Олег – писатель и геолог (см. геолог), первый написал про геологов (см. геолог); певец, он же акын геологии, воспел золото (см. золото) Колымы (см. Колыма).

Маршрут – многодневная пешая прогулка геолога (см. геолог) с молотком (см. молоток) и рюкзаком (см. рюкзак) по тайге (см. тайга).

Медведь – животное, постоянно сопровождающее геолога (см. геолог) и часто служащее источником пищи для него. И наоборот…

Молоток – некий инструмент, необходимый для отбивания образцов (см. образец), пальцев и для фотографирования на фоне скал и девушек (см. девушка).

Тайга – густой, темный и непроходимый лес, где ходят геологи (см. геолог) и медведи (см. медведь).

Тушёнка – еда.

Образец – невзрачный кусочек камня, очень ценимый геологом (см. геолог), отбиваемый молотком (см. молоток) и тщательно спрятанный в рюкзак (см. рюкзак). Обычно выбрасывается по приезду домой (см. дом).

Палатка – брезентовый переносной дом (см. дом), где живут геологи (см. геолог). Палатка обычная дырявая, сырая и в ней не ждут писем.

Поле, полевой сезон – время работы геолога (см. геолог). Длится обычно с весны по осень. Но как писал Олег Куваев (см. Куваев О.), поле заканчивается тогда, когда из него возвращаются домой (см. дом), поэтому для некоторых геологов (см. геолог) поле длится почти круглый год или почти всю жизнь.

Погода – то, чего никогда нет.

Рюкзак – некий объемный и тяжелый предмет в виде мешка, привешенный к геологу (см. геолог) сзади. Служит для хранения образцов (см. образец), спирта (см. спирт) и тушёнки (см. тушёнка).

Спальный мешок – то, в чем спит геолог (см. геолог).

Спирт – то, что пьёт геолог (см. геолог).

Шлих, шлиховое опробование – бессмысленно перебирание камешков в ледяной воде ручьев и речек. Необходимо для получения артроза, артрита и радикулита.

Чукча, якут, эвенк – местный житель, абориген.

Энцефалитка – любая одежда, обычно рваная, одеваемая геологом (см. геолог) через голову. По непроверенным слухам защищает от гнуса (см. гнус).

P. S. Любые совпадения имен, отчеств и даже прозвищ случайны!

Уральские горы

Интересное это дело – читать старые полевые дневники и путевые заметки. За многие годы что-то забывается, стирается из памяти, а открыл дневник в потертой обложке, с потрепанными краями страниц, сразу возникают воспоминания… Раздавленный комар, какой-то стебелек, замазанный глиной лист (явная попытка установить цвет). Записи, сделанные карандашом, иногда почти стерлись, почерк торопливый, не всегда разборчивый…

Мое первое знакомство с Уралом и Уральскими горами – это события 25-летней давности. В 1985 году, я, в очередной раз бросив институт, устроился работать в ИГЕМ, и чтобы поскорее свалить из надоевшей Москвы, в середине мая поехал сопровождающим машины в Северный Казахстан, в Кустанайскую область.

Да этого у меня уже был некоторый опыт полевых работ – работал с геофизиками на Балтийском море, сплавлялся по рекам и озерам Карелии, отработал полевой сезон в Хакасии, а потом, сопровождая машину на базу, проехал всю Южную Сибирь – от Абакана до Кокчетава. Однако Уральских гор никогда не видел, и мне коренному москвичу, типичному горожанину все было внове. Ну, Башкирские степи и Предуралье не произвели нового сильного впечатления, тем более что в 1983 году я насмотрелся на сопки и степи Хакасии и Сибири… А вот когда машина стала карабкаться вверх и вверх по трассе, вот тогда я был поражен в первый раз. Урал просто очаровал, покрытые лесом горы, и рассекающая, пробитая между ними дорога, отвесные многометровые обрывы, а в долинах кажущиеся игрушечными домики город и поселков. Особенно запомнился перевал около Сима… Груженный под завязку экспедиционным барахлом, с двумя полными двухсотлитровыми бочками и кучей канистр бензина (про запас!), ГАЗ-52, натужно ревя и перегреваясь, на второй передаче вползал на перевал. Шофер тихо матерился и нервно курил, проклиная горы, перевалы и все экспедиции вместе взятые… Правда, настроение его резко улучшилось, когда перевал был преодолен и вниз можно было ехать на холостом ходу.

Второе впечатление – это географическая граница Европы и Азии. Ну как же, можно одной ногой стоять в Европе, а другой в Азии. Так сказать, в раскоряку.

Сама граница правда, не оставила должного впечатления, так оказалась всего-навсего довольно ржавым простреленным щитом, на котором было начертано на одной стороне «Европа», а на другой «Азия». Но фотография осталась, как же на память-то и не сфотографироваться. Долго после этого в Москве хвастался…

Второй раз я уже поехал на Урал в поле, в августе 1986 году, правда, через Северный Казахстан и отработав месяц на Тиманском Кряже, в Коми. Прилетел в Кустанай, оттуда под Лисаковск, а потом с отрядом на машине в Екатеринбург (тогда еще Свердловск). В дневнике написано «…Новоильиновка – Рудный – Комсомолец – Троицк – Южноуральск – ночевка не доезжая км 25 от Челябинска… Весь день моросит дождь, холодно… Потом Верхний Уфалей – Сысерть – Свердловск…».

Далее события развивались не по плану, так как бензина было в обрез (начало перестройки!), и, оставив машину в Свердловске под охраной шофера и поварихи, и я со своим начальником поехал на поезде в Североуральск. Яркое впечатление от ночной поездки – огни слева, на склонах Уральского хребта и полная темнота справа, на Западно-Сибирской низменности. От Североуральска в Волчанск из Волчанска в Карпинск, из Карпинска в поселок Веселовка. Работали в основном на кернохранилище, работа скучная, рутинная – ящик вынул, керн описал, все записал, ящик поставил на место, и так весь день… Моросил дождь, сыро, холодно. Потом поехали в Ивдель, там машиной от ГРП в Полуночное, карьер, работа на кернохранилище, а через недельку с помощью местных геологов машиной обратно уже через Краснотурьинск в Серов, и поездом в Свердловск. Такие поездки, конечно впечатляют, каждый день новые места, но и устаешь от впечатлений, не успеваешь присмотреться, а уже на новое место… И снова дорога, уральская тайга, горы, перевалы…. Удалось все-таки по Уральским горам поездить – от Южно-Уральска до Ивдели, по всему хребту почти!

От Свердловска уже на машине через Касли, Кыштым, Аргаяш и через Челябинск поехали в район Бакала, в поселок Рудничный на сидеритовые руды. Лагерь разбили в леске, километрах в трех от поселка…

Впечатление третье – раннее утро, синие горы в дымке и клубящийся туман в долине… Вот это я запомнил навсегда… Слайды, к сожалению, давно потеряны, негативы тоже, а фотографий найти так и не удалось, но хоть в памяти что-то осталось… Погода особо не баловала, чаще всего моросящий дождик, сыро, холодно, и постоянные утренние туманы… Помнится, именно там впервые в жизни воспользовался гужевым транспортом – после работы какой-то местный мужичок подбросил на телеге по дороге к лагерю…

Потом поехали в Магнитогорск (это уже начало сентября), озеро Банное (по преданию в нём Стенька Разин купал свою рать), Чебачье, Соленое… Помню по ночам, с фонариком, раков ловили… Был уже сентябрь, и леса стали вспыхивать (как это не тривиально звучит) разными красками – желтая береза, красная осина, темно-зеленые ели… Погода великолепная, яркое солнце, настоящее «бабье лето»…

Потом работал в Магадане, в Казахстане, в Средней Азии, на Памире, в Европейской части России, и как-то до Урала добраться не получалось.

Но, начиная с 2001 года, стал сотрудничать с Музеем-заповедником «Аркаим», и, по крайне мере, на Южном Урале, стал бывать каждый год. В том же 2001 году впервые поехал на Урал зимой, в Миасс, на семинар «Минералогия техногенеза-2001», посмотрел на заснеженный Ильмень-Тау.

А в 2003 году забрался и на сам Ильмень-Тау, на смотровую вышку, и это было здорово. Как на ладони – бескрайняя тайга (с вырубками и гарями, однако), далекие поселки…

И еще одно воспоминание, – когда в 1985 году подъезжали к Троицку, не доезжая немного, был террикон, я его хорошо запомнил, он издалека был виден, я уж и не помню, что там добывали, и ночевали мы в леске, метрах в 300 от дороги. А в 2003 году с Аркаима ехали через Троицк в Челябинск той же дорогой, и я узнал, увидел тот же террикон, правда уже заросший зеленой травой… Узнал и лесок в стороне, и ту грунтовку через поле (а может и не она, показалась…). Такое ощущение, что встретил старого, хорошего знакомого, с которым не виделся много лет…

Сопки Южного Урала, уральские и зауральские степи, степи, которые я безумно люблю (10 сезонов отработал в степях и пустынях), чистые степные речушки с кувшинками и кубышками, ветер на сопках, раздолье, тихие березовые колки… А главное простор, и пусть жара, марево над сопками и долинами, желтая, выгоревшая на беспощадном солнце степь, но запах, запах пыли и полыни, курганы, с неизменными сурками-сторожами на вершине, ветер, несущий какие-то странные воспоминая, возникающие из глубин подсознания… Вот-вот покажется всадник с изогнутым луком, или промчится конница, тревожа степь…..А в сумерках, когда солнце уже скрылось за сопку и степь освещают красноватые, подсвеченные заходящим солнцем облака, в полумраке видятся молчаливые темные фигуры на лошадях, моментально появляющиеся и так же моментально исчезающие… А ночью черное звездное небо, а в августе еще и метеоритный поток, вспыхивающие в черном небе сгорающие метеоры…

Вот такие воспоминания… Пишите, друзья, ведите путевые заметки, отмечайте на картах те города, поселки, реки и горы, на которых были. Через много лет вспомнится что-то хорошее (плохое забывается), посмотрите на потрепанную карту со стершиеся значками, и вновь увидите палатки, горы, тайгу, услышите звон вездесущих комаров, вспомните километры дорог и троп… И как-то плечи снова заболят от тяжести рюкзака и ноги загудят при воспоминании о маршрутах, а старые фотографии (к сожалению не все сохранились, и негативов не осталось), еще больше освежат воспоминания. И пусть пройдет много лет, первые впечатления о посещении Уральских гор, тайги и степей, да и любых гор и степей, рек и озер, городов и поселков, тайги и пустыни останутся в памяти навсегда…

К О Л Е Я

Он проснулся от дождя… Точнее не проснулся, а выпал из некого небытия, в котором провел холодную и светлую ночь…

Над серой тундрой стлался туман, не было видно ни реки, ни сопок, ни и так почти всегда низкого и серого неба… Оно редко бывало голубым, только когда дул сильный и холодный северо-восточный ветер, продирающий через засаленную и рваную штормовку и такой же свитер, если не до костей, до уж до мяса точно…

И он понял, что это был не дождь, а просто тяжёлый, холодный и липкий, мокрый туман… Пытаясь согреться, стал махать руками, но силы быстро оставили, и в он изнеможении опустился на влажную траву. Оставалось ждать, пока туман хоть немного рассеется, разводить костер в такую сырость тяжело, да и бессмысленно, готовить всё равно нечего, а спичек осталось всего несколько штук, была ещё правда зажигалка, но она, как это всегда бывает, работала через раз…

Вообщем-то удивительно, что он еще жив, уже прошло более двух недель… И две недели он почти ничего не ел…

Что ж, организм человека может выдержать много, человек может голодать 40 дней, а то и больше, но это если не тратить энергию… А он энергию тратил – путь по тундре, по кочкам и речкам, по болотам – не самый удачный способ экономить калории.

И странно, с одной стороны – были тупые мысли и некая даже легкость духа, мол, всё равно, что со мной будет. А с другой стороны – некая «жажда жизни», почти по Джеку Лондону, когда сопротивляешься из последних сил. Ладно, мистера Джека оставим в покое, он не был в такой ситуации, все его рассказы написаны по словам очевидцев. А вот кто был…

Он вспомнил случай, рассказанный кем-то из стариков…

В 1958 году на реке Оленёк потерялся рабочий одной из партий. Бригаду рабочих крупной геологоразведочной партии, где был и этот бедолага, послали на заготовку леса. Вечером, нагрузив дровами тракторные сани, бригадир велел сидеть ему до утра и охранять оставленный лес, правда, не сказал от кого. Но так тогда полагалась, сторож должен был быть. Оставили ему ружье с двумя патронами, чай, банку тушенки, хлеб. Он поел, попил чаю, покурил, но через несколько часов заскучал, и решил вернуться на базу. Но дороги он не знал, и пошел по колее от трактора. Только через несколько часов он сообразил, что колея-то эта не та, колея-то старая… Искали его месяц, был составлен акт о гибели, всем начальниками объявили выговор. А он не плутал на одном месте, а упрямо шел на север, ушел далеко, где его искать-то и не предполагали, искали его немного южнее, а он и сам удивлялся, что лес кончился, а началась тундра. Ему попадались следы людей – брошенные стоянки, но ничего съестного там не было, одни пустые консервные банки, один раз нашел пачку соли, но солить было нечего, другой раз убил куропатку, а чуть позже и поморника (а поморник – это кости, сухожилия и весьма малое количество жесткого как резина, мяса), больше патронов не было. А потом из последних сил выкопал нору в песчаном откосе и лег умирать… Но удивительно, как ему повезло, по речке, абсолютно случайно, проходил геолог с рабочим и они наткнулись, фактически наступили на его ружье, а потом нашли и забившийся в нору скелет в лохмотьях. Есть он первые дни не мог, его кормили с ложечки разведенным сгущенным молоком, но потом он выл, плакал и постоянно требовал еды…

Вот так я скоро, вырою нору и лягу умирать… Короткое северное лето шло к своей второй половине, и если пойдет снег – это всё, хана, амба, вообщем полный кирдык… Надо вставать, надо идти, но постоянно мокрые ноги, стертые до крови… Хоть сапоги не разваливаются, потому что резиновые, но и им недолго осталось…

А как он вообще потерялся… Глупость… Мальчишество…

Ну, пошел, точнее, убежал как мальчишка, без спросу в маршрут, нарушив все мыслимые и немыслимые правила и инструкции по техники безопасности, рюкзак и молоток утопил успешно уже на второй день, когда еще что-то соображал. И «вышел за карту», как говорят. И знал, понимал, что ищут его, надо было бы на месте сидеть, а он самонадеянно решил сам найти дорогу… А сейчас и искать его бесполезно, вертолет в таком тумане не взлетит, да и где его разглядеть, на тысячах километров речных проток, озер, тундры и туманных скалистых сопок, одного, грязного, обросшего, худого, еле передвигающего ноги геолога. Да и хватились, что он ушел, только к вечеру, думали, что спит… И ведь сам во всём виноват, поругался с начальником отряда, обложил радиста, вообщем всем досталось… И ушел, якобы спать, в свою, в отдалении стоящую палатку…

А потом вышел потихоньку и пошел, куда хотел идти, туда, где видел это обнажение, о котором рассказывал, и был поднят на смех всем отрядом… «…Студент – твое дело – образцы носить и заворачивать, а уж геологией мы сами займемся…». Какой он студент – уже второй год как техник-геолог. Понятно, что рядом с этими зубрами, прошедшими пешком половину Сибири, Чукотку и Камчатку, всю тундру и горы Полярного Урала, особенно рядом с начальником отряда, весьма уважаемым человеком, лучшим геологом Управления, доктором наук, ростом под два метра, и объемов невероятных, с бородой как у Карла Маркса, он казался щупленьким подростком… Да и познания его в области наук геологических оставляли желать лучшего, и иногда, точнее почти каждый вечер, ему устраивали такие безжалостные экзамены, такой мозговой штурм, что голова шла кругом… И он понимал, что его знаний настолько мало, что вообще чудо, что сюда попал, в одну из самых лучших и интересных партий Управления.

«Ну-ка, покажи на карте, где обнажение видел…» – начальник расстелил топоснову на столе. При всеобщем молчании он долго ползал пальцем по карте, и, в конце концов, вытянул из себя фразу, что не помнит, но если ему дать вездеход, он найдет по памяти… «…Карту надо уметь читать, студент, а вездеход не наездится, если каждый шкет будет из себя Обручева строить…», процедил сквозь чубук трубки и облако пахучего табачного дыма радист, бывший, по слухам, нач. связи на АПЛ, зимовавший в Антарктиде, всегда гладко выбритый и пахнущий одеколоном пижон, в наглаженной рубашке и с массивной золотой визиткой на пальце.

В отдаленных 80-х пришлось ми быть в Новосибирской сфере, означенной в карте огромным изумрудным пятнышком и записью «Лес».

Вызвал меня, как-то раз, ротный и никак не стыдясь в речениях, отдал приказ брать 2-ух воинов, радиста, орудие и всё то что принято в подобных вариантах уже после чего же растаять в постановление категории геологов, которых надлежало проводить согласно подтвержденному выделиться маршруту. Общесоветский военнослужащий - существо нетребовательная, был б распоряжение: необходимо в недостаток ТРИДЦАТЬ шастать в лыжах согласно тайге - станет, пускай в том числе и с целью сугрева некто целую тайгу в поленья попилит.

В 1-ый ведь период поездки оказалось, то что у геологов знания о геологии завершаются отображением фигуры школьного глобуса. Допустим руководству подобнее: сообщили геологи, означает геологи. Воин ведь согласно кличке Будулай ранее в 2-ой период рассекретил реальную профессию категории - химики, цель каковых существовала составлять проверки вода и атмосферы. Допустим равно как рассекретил: его ведь никак не попросту таким образом наименовали Будулаем. Рома некто и имеется рома, в том числе и шпион, все без исключения точно также рома. Я, к слову, в первый раз в таком случае разузнал, то что и данных конокрадов, как оказалось, в воинство вызывают. Лошадей у нас в доли никак не существовало, а смотри всё прочее существовало и никак не дайте господь оно существовало слабо прикручено. Будулай лямзил всё. Уже какое количество колотили его, развивали, кинематографа относительно темницу демонстрировали, единственный дьявол. Феногенетика. Так как некто, безусловно, и непосредственно никак не располагать сведениями для чего ему данный ящичек ложек, блях либо емкость ружейного масла. Смотри и у химиков, тьфу, геологов некто спёр, тот или иной-в таком случае сверкающую штуковину о чём они долгое время и надсадно печалились. А в войсках ведь отсутствует фразы похитили, имеется только лишь термин проябал. В каждый вариант, я один глазком посмотрел то что далее исчезло, наподобие никак не счётчик гейгера, допустим считаю и хорошо - прочее, то что тело русского бойца никак не переварит, отлично умещается около воинским матрасом.

Про путь и говорить-в таком случае особенно незачем, чтоб ты знал шелести для себя лыжами, безусловно согласно краям посматривай. Один одним словом, всё равно как постоянно: в таком случае стукач с воплем «ух твоя милость, посмотрите шлейф» вытащит с сугроба лисий шлейф, в ином завершении коего как оказалось самостоятельно лиса, очень возмущённая прецедентом ее оборванной ловли из-за мышами, в таком случае геолог просит остановка для того чтобы поменять валеночки и брюки уже после встречи с тигрицей в тропинке, в таком случае кошечка дивая варежку у дремлющего караульщего сопрёт, а в восход вернёт и писульку изнутри данной рукавицы покинет, то что в последующий один раз в неё насрёт. Простые воинские прогулочные повседневности.

Через недельку я сошли в звуковой башня. С целью этих, кто именно никак не работал: астрокомпас функционирует никак не в абсолютно всех участках, а GPS в эти период был только лишь в варианте мох около сосной- посещал в санузел, мхом данным подтёрся, ямку прикопал и одновременно друзьям сообщил в каком месте провинция с полднем. Смотри для того чтобы только лишь в растение, присутствие нехватке небесного светила либо звёзд, никак не рассчитывать и устанавливали звуковые маяки в тропах- данное обыкновенный ерундовый радиоприёмник с магнитной антенной, сосредоточенной в наиболее сильную дальневолновую радиостанцию. Представляя географическую уклон антенны приёмника, просто установить и провинция-зюйд. В нашем случае в башня-в таком случае я сошли конкретно, смотри только лишь непосредственно башня никак не трудился. Оно и очевидно: батареи сдохли уже давно в холоде, а река, в каковой базировалась питающая его генератор-автомобиль, промёрзла вплоть до низа. Данное, безусловно, никак не кашка с топора, однако и никак не ускоритель, по этой причине стукач стремительно сконструировал в столбе ветряная мельница и радиовещание, с целью приличия, немножко откашлявшись, поведало о следующем съезде кого-в таком случае далее с студии радиостанции «Башня», нежели достаточно позабавило совокупляющихся в бревне белочек.

Через двух времен я сошли к нашей миссии - заимке, в каком месте проживал прежний дедушка-монах. Разговора никак не удалось, таким образом равно как дедушка немножко простынул уже после вчерашнего. Очевидно отгонял некто самогонку, несмотря на закону, целую зиму. Польза упаковка у него существовала только лишь один семилитровая бутылка, а в таком случае спился б абсолютно. Подлечив дедушки, я ранее раздумывали следовать далее, однако геологи воспротивились и я выполнили 2 дня в поятояльцах, дегустируя стародедовскую продукцию. Представляя равно как Будулай нарезает сферы около дедушки, я, безусловно, мгновенно подозревал никудышное, однако уже после этого равно как дедушка позволил ему с лошадьми покопошиться и в целом согласно жилью постолярничать внимательность моя притупилась.

Когда я сошли, дедушка сопровождал нас в путь, утирая рыдания в таком случае единица с разлуки, в таком случае единица с веселья, то что я в конечном итоге-действительно сбросили, никак не препятствуя ему в один получать удовольствие семилитровкой.

Отдых абсолютно всем вышел в выгоду, в том числе и геологи равно как-в таком случае приободрились и стали острить. Абсолютно всем существовало хорошо и весело в душе, помимо цыгана. Будулай нахохлился и в том числе и солнышко скрывалось из-за тучи присутствие варианте его нахмуренного личности. В привале я полюбопытствовал фактором, уже никак не разлука единица с лошадьми таким образом сказалось в бойца.

Которые, нафиг, коня?! -выказал свое возмущение воин - у дедушки надо постелью воооот подобные время карманные в цепочке спадали, очищенное сребро.

Ахти твоя милость, мерзавец, закричать благим матом я - уже никак не желаешь единица твоя милость отметить, то что обворовал дедушки?

Отсутствует, с раскаянием горестно вздохнув выжал рома - никак не смог, некто ми их ранее презентовал.

Геологи шутят

Где-то в Примагаданье в съемочную партию приехала студентка-практикантка. По традиции и просто по личной инициативе персонал постарался рассказать ей как можно больше страшных историй про медведей, а также дал конкретные инструкции на случай встречи с «хозяином» - дескать, кричи что было сил и лезь на ближайшее дерево. И на тебе - в первом же маршруте эта студентка с геологом нос к носу столкнулись с мишкой-пестуном. В течение последующих минуты-двух активные действия предпринимала только студентка, которая в полном соответствии с инструкциями завизжала и полезла на ближайшую лиственницу. А поскольку в деревце было не более 3 метров высоты, то она очень быстро достигла верхушки; лиственница при этом согнулась, и студентка зависла в метре над землей, непрерывно «подавая звуковые сигналы». У геолога был карабин, вероятно, именно поэтому в ситуации он оценил только комичную сторону. Что думал медведь, сказать трудно. Наверное, то же, что и большинство его собратьев при встрече с человеком, что-нибудь в духе: «Ходют тут всякие!» И покинул сцену первым.

Однажды главный геолог отряда вернулся на базу аномально бледный и задумчивый. На вполне естественный вопрос о самочувствии ответил - вот, дескать, с медведицей подрался (для полноты картины добавлю, что по комплекции он гораздо ближе к Паганелю, чем к Илье Муромцу). Последовательность событий, восстановленная с его слов, такова. Перешел вброд речную протоку и в десятке метров увидел медвежонка. Маманя не заставила себя ждать - проломившись сквозь кусты, атаковала. За отпущенные 1-2 секунды объект атаки успел только подобрать булыжник и ткнуть медведице в физиономию (!). Медведица почему-то бежала не прямо на него, а как бы по касательной, вследствие чего пролетела мимо, задев нашего начальника боком и таким образом переведя его в «партер». Затем ситуация повторилась, только медведица, если верить начальнику, отворачивала голову в сторону (возможно, даже для медведя неприятно получить бульником по носу). После третьего касания медвежонок решил, что маманя выиграла ввиду явного преимущества, и ушел. А медведица, наверное, решила - перед кем я тут буду выделываться? И тоже ушла, оставив бледного главного геолога думать о смысле бытия.

Осень. Отряд закончил работы по проекту. База свернута, осталось только здание сортира, подлежащее разборке. Кроме того, есть небольшой, несколько кило, остаток ВВ от горных работ, также подлежащий уничтожению. И вот родилась идея о совмещении двух деструктивных процессов. А тут еще вертолет прибыл всех забирать, а вместе с ним буровая бригада, которую забрали по пути. Зрители расположились амфитеатром. Обычные манипуляции взрывника, и на месте сортира образуется подобие ядерного «гриба», который с порывом ветра несет тонкодисперсное вещество прямо на вертолет и зрителей.
Назвать эту сцену немой было бы выпадом против истины…

Отряд собирает в тундре «потоки» 200 000-го масштаба. Базой служит балок, перетаскиваемый трактором. Однажды ночью подморозило, и трактор не смог сдернуть балок с места. А.И., взрывник-любитель (помимо того, что еще и профессионал), говорит: «Да сейчас мы детонирующим шнуром полозья обвернем, хлопнем v и можно ехать!». Коллеги не возражают. Кто спит на верхних нарах, кто кашу ест прямо из кастрюли. А.И. входит в балок и предупреждает: «Сейчас бахнет». Бахнуло. Окна-двери повылетали, спящий с верхних нар свалился, кастрюля с кашей у кого-то на голове....
А.И. поправляет очки и информирует: «Надо же, забыл бухту отрезать...»

Неделя непогоды на временной базе. Времени жалко, сезон короткий. Старший группы О.С. не выдерживает и предлагает организовать «офицерский» маршрут - без рабочих, опробования, документации и радиометрии, просто для решения некоторых геологических вопросов. Оставляем машину с шофером Женей в долине и вдвоем лезем на невысокую сопку. По пути встречаем оленей, которых О.С., очень темпераментный охотник, обращает в бегство стрельбой из карабина и начинает преследование. Будучи безоружным, я вернулся к машине. У Жени чай готов. Расположились перед капотом (дождь на время притих), не торопясь делимся соображениями о перспективах сезона. Минут через 15 возвращается грустный О.С. Его оправдательная фраза прерывается выстрелом - очевидно, с горя забыл разрядить карабин. Пуля пролетает между шофером и мной, от Жени сантиметрах в 20-30. Несколько секунд гробовой тишины. Задним числом припоминаю, что смотрелись мы забавно. О.С. замер и был похож на восковую фигуру. Я, наверное, тоже, с кружкой чая в руке. Женя прикрыл обеими руками промежность, медленно развернулся, отошел на пару шагов и снова повернулся к нам (может быть, он боялся, что О.С.снова будет стрелять?). Первым звуком, нарушившим тишину, был звук отхлебываемого чая, это у меня получилось машинально.

Центральная Чукотка, начало июля, первые маршруты сезона. Спускаемся с радиометристом Шурой по довольно крутому (градусов 35) склону по крупноглыбовым развалам. Выходим на небольшой снежник. Несколько опрометчиво разгоняюсь на рыхлом фирне и, когда фирн сменяется льдом, утрачиваю контроль за ситуацией. Молотком затормозить не получается, все-таки не ледоруб. Быстро еду на пузе, ногами вперед. Повезло v за пару метров до края снежника попал ногой в трещину и обошелся без травм. Посидел, вытряхнул снег из ушей и полевой сумки, а подошедшего через 15 минут Шуру встретил словами: «Ну, где ты там ковыляешь? Я же показал, как надо».

Остался студент-практикант дежурным по базе. Занятие несложное. От нечего делать подмел в балке, открыл дверь, чтобы выкинуть мусор, а там крупным форматом медвежья морда. Не придумал ничего лучше, как высыпать в нее мусор, захлопнуть дверь и спрятаться за печкой. Медведь заходить не стал, обиделся, наверное.

Однажды ранней осенью, по снегу в бригаду ударно-канатного бурения явился медведь. Почти в полном составе команда заперлась в промбудке, кроме самого нерасторопного помощника бурового мастера. Товарищи не проявили пролетарской солидарности и, невзирая на громкие призывы, дверь не открыли, очевидно, боялись, что и медведь за компанию зайдет. Ну, и некоторое время (минут 15) помбура бегал от мишки вокруг балка. Потом подъехал трактор, и мишка ушел. Дверь открыли, постояли под живительным водопадом справедливой критики. И тут кто-то обратил внимание, что медвежьи следы идут вокруг балка цепочкой, а человеческие есть только у углов (балок стандартный, метров 7 длиной). Возможности человека безграничны.

По рассказам, в одном из отрядов работал рекордно флегматичный студент. Он прославил себя вопросом, заданным геологу, когда они на сопке столкнулись с медведем. Студент, шедший первым, обернулся и спросил: «А что с ним делать?»

Жил-был в буровой бригаде кот. В условиях развитого социализма вырос он крайне избалованным (в кулинарном смысле и кроме свежей рыбы и оленины, ничего не ел). Но однажды бригаду забрал вертолет, а смена не приехала и погода «закрылась». И прожил котяра в запертом балке 10 дней без средств к существованию. Прибывшую-таки смену приветствовал истошным мявом. Бессердечные пролетарии эксперимента ради насыпали ему на пол рисовой крупы, которую кошак с хрустом поедал.
В этой истории мерещится какой-то общефилософский подтекст…

Застрелили мы как-то оленя, дело хотя и житейское, но все же противоправное. Дело к вечеру (в условиях полярного дня). Забрались в палатку, жарим печенку и вдруг слышим хорошо знакомый всем посвященным шум вертолета. Выглянули - летит прямо к нам; само собой предположилось худшее - рейд охотнадзора. Общая тревога: за 20 секунд закапываются рога, копыта, шкура и клочья шерсти (а само по себе мясо сходно с деньгами отсутствием запаха). Вертолет садится в 200 м от палатки, два угрюмых дядьки вытаскивают гравиметр, торопливо снимают показания и улетают, даже не поздоровавшись.

Одним прекрасным полярным утром два геофизика в процессе опохмелки съели на закуску мирно произраставший на подоконнике кактус (больше ничего съедобного в доме не нашлось). Не помню, как они избавились от колючек - то ли пассатижами повыдергали, то ли просто почистили кактус, как картошку. Говорили, на вкус вроде огурца.

Следующая история требует небольшого пояснения. Охотнадзор не может привлечь вас к ответственности, если ваша сеть поставлена, в ней полно рыбы, но вы просто находитесь рядом и не держите сеть в руках (сложно доказать, что она ваша).
Поставил пролетарий-украинец сеть на озере. На следующий день собрался за урожаем, и только надел гидрокостюм, как прямо из параллельного пространства материализовался вертолет охотнадзора. Ничего лучше не придумалось, как опуститься на карачки и начать собирать грибы на берегу озера.

- Сеть твоя?
Р ы б а к.
- Та не…
С е р д и т ы й и н с п е к т о р.
- А что ты тут делаешь?!
Р ы б а к.
- Та грыбы собыраю…
С е р д и т ы й и н с п е к т о р.
- А почему в гидрокостюме?!!!
Р ы б а к.
- Та от то ж…

Баллада об инструкции по технике безопасности.
По горизонтальной горной выработке два рабочих несут рельсу. Задний спотыкается и роняет рельсу себе на ногу, сломав при этом палец. Естественно, больно. С шипением поджал ногу, ухватившись за идущий вдоль стенки изолированный кабель. Тот, что шел впереди, оборачивается и видит ситуацию, многократно описанную на инструктаже по ТБ - электрический шок (человек не может разжать руки и говорить). Первое дело v оградить товарища от действия тока; при этом нельзя браться за него руками, самого пристукнет. Ну, схватил какой-то деревянный дрын да как тяпнет коллегу по рукам - еще один перелом. А пока клеть спускалась, травмированный от боли потерял сознание. Его друг и здесь был на высоте - стал делать искусственное дыхание и еще пару ребер сломал.

Однажды в начале июля на несколько дней установилась температура градусов в 25, так что в закрытой кабине вездехода было жарко. Вездеходчик Вася открыл дверцы, а чтобы не хлопали, привязал их проволокой. Когда он ехал вдоль мелкой речной протоки среди высокого (метра два) кустарника, прямо перед вездеходом появился медведь (очевидно, мишка был какой-то ненормальный, ибо вездеход в тундре слышно за несколько километров). Естественной реакцией Василия была попытка захлопнуть дверцы - попытка безуспешная по указанной выше причине. По собственному признанию Васи, воображение тут же нарисовало ему ужасную картину: второй медведь придерживает дверцу лапой…

Где-то в Приморье отряд прибыл на новое место. Работы много, все при деле. Пока завхоз командовал обустройством, начальник задал рабочему шурф, совсем рядом с базой, а сам, чтобы не терять времени, отправился в маршрут. Одновременно завхоз дал другому рабочему указание копать яму под сортир… Короче, вышла неувязка - пришел начальник документировать шурф, а над ним уже стоит «скворечник».

История, в принципе, не очень веселая и немного странная. В конце сезона меня отправили с вездеходом на базу соседнего отряда. Поскольку своего табельного оружия у меня еще не было, дали двустволку «для охраны секретных материалов». Через пару суток ночью возвращаемся обратно. Еду рядом с вездеходчиком Толей, в обнимку с ружьем (разряженным, кончно). Километров за пять до базы на дорогу выскочили зайцы. Остановились, я спросонок шарю под ногами - куда там патронташ свалился. Толя: «Да стреляй, оно заряжено...» Выстрелил, не попал. Только на базе, когда отоспался, дошло - это ведь он нарочно ружье зарядил, тайком, пока я по нужде вылез. И с предохранителя снял (то-то он странно косился, когда я в пути голову на стволы клал...). Зачем он это сделал, не знаю.

Так получилось, что в начале сезона 91 года мы некоторое время сидели без свежего мяса. Уговорились, что первый удачливый охотник (а работали мы несколькими группами) обязательно сообщит коллегам о радостном событии. А чтобы не говорить по рации прямым текстом (все-таки большая часть отстреливаемых оленей - домашние, отколы от стад), приняли незатейливую кодировку - дескать, «дядюшка приехал». Через день на вечерней связи:
- Первый, четвертый, пятый - двенадцатому. Все, приходите! Приехал-таки дядюшка! Как поняли? Прием.
- Двенадцатый - первому! Очень хорошо! А большой дядюшка-то? Прием.
- Да нет, нет. Килограммов двадцать без кишков
Еще через день:
- Первый, четвертый v двенадцатому. Приходите за дядюшкой скорее. Как поняли? Прием.
- Двенадцатый - первому. Что, ЕЩЕ один дядюшка приехал, еще один? Прием.
- Да нет, нет. Просто этот скоро вонять начнет.

Надо сказать, что и официальные попытки кодировки сообщений были не менее идиотскими. Например, некоторое время из эфира пытались убрать сообщения о взрывчатых материалах. Поменяли «взрывчатку» на «порошок», «детонаторы» на «карандаши», а «огнепроводные шнуры» на «нитки». Посему нередко можно было услышать следующее: - Сахарин-первый - седьмому! Карандаши кончились, горные работы остановлены!!! - Седьмой - первому. Завтра присылаем вам вертолет с карандашами

Геолог в тундре обучает студента-практиканта литохимическому опробованию. Дело несложное - две горсти грязи и этикетку в мешочек, завязать - и в рюкзак. На первом пикете пробу взяли вместе, дальше - поочередно, «чехардой». Прошли за полдня весь профиль, присели передохнуть. Геолог эдак по-отечески спрашивает: «Ну что, понял, как литохимию собирают?». Студент отвечает: «Не совсем. Неясно, зачем землю надо из мешочка вытряхивать.» Оказалось, что он на каждом пикете вытряхивал старую пробу и в тот же мешочек набирал новую. Так и пришел с одной пробой.
(мораль: даже отбор литохимии требует некоторого напряжения интеллекта)

Конец августа в тундре. Первый снег. Голодный геолог в маршруте слышит, как среди моренных бугров неторопливо перемещается небольшая группа оленей. Приладил карабин на камень, ждет. Когда показался первый олень, какой-то тундровый бог, очевидно, посоветовал подождать несколько секунд. И, как оказалось, не зря. За оленями двигались нарты.

Разум и цивилизация [Мерцание в темноте] Буровский Андрей Михайлович

Рассказы геологов

Ссылаясь на публикации в журналах XIX века, авторы сенсационной «Запретной археологии» приводят опубликованный в апрельском номере «Геолоджиста» за 1862 год английский перевод «интригующего доклада Максимильяна Меллевиля, вице-президента Академического общества Лана (Франция)».

Меллевиль сообщает, что в нижнетретичных слоях, возрастом порядка 50 млн лет назад (по современным датировкам; в 1862 году этим слоям «давали» порядка 800 тысяч – 1,5 млн лет), на глубине 75 метров найден круглый меловой шар. А «задолго до этого открытия рабочие с каменоломни говорили мне, что находили много раз превратившееся в камень дерево… на котором были следы человеческой работы. Сейчас я очень сожалею о том, что не попросил показать их, прежде я не верил в возможность подобного факта.»

Никаких находок этого рода не сохранилось.

В 1883 году знаменитый археолог Габриэль де Мортилье (1821–1889) предположил, что этот кусок мела обкатался в волнах прибывающих третичных морей, и потому приобрел необычную форму. А изучить этот шар уже невозможно – он бесследно исчез.

В 1871 году Уильям Э. Дюбуа, из самого престижного научного учреждения США, Смитсонского института, сообщил о нескольких предметах, извлеченных при бурении земли в штате Иллинойс, – в том числе о монетах, или монетоподобных предметах. Дюбуа сказал, что у этой квазимонеты была «многоугольная, приближающаяся к круглой, форма», и что на ней – грубо отчеканенные фигуры и надписи на обоих сторонах. Слова были написаны на каком-то языке, который Дюбуа не мог узнать, и «псевдомонета» не была похожа ни на одну из известных монет.

Мистер Моффит сообщил также, что в соседнем районе Уайтсайд (штат Иллинойс) на глубине 120 футов нашли «большое медное кольцо, или ободок, подобный тем, которые до сих пор используются на корабельном рангоуте… Они нашли также нечто, напоминающее багор, а на глубине 40 футов найден металлический тесак, имеющий форму копья, в разных местах на глубине от 10 до 50 футов найдены каменные трубки и изделия из керамики».

Где все эти предметы – неизвестно.

Так же бесследно пропала золотая цепочка, которую 9 июня 1891 нашла в куске угля жена местного газетного издателя в Моррисонвиле (шт. Иллинойс) миссис С. В. Калп. Когда середина цепочки оказалась высвобожденной, два ее конца, лежавших рядом, по-прежнему прочно держались в угле, – значит, цепочка была столь же древней, как и сам уголь. Миссис Калп умерла в 1959 году, цепочка перешла к родственнику и была потеряна для научного анализа.

Странно, что цепочкой так никто и не заинтересовался.

Странно, что она бесследно исчезла – можно подумать, родственника миссис Калп так уж невозможно найти.

Но что самое странное – цепочку сразу же датируют от 260 до 320 млн лет – по возрасту местного угля.

Из книги Вечные следы автора Марков Сергей Николаевич

УДИВИТЕЛЬНЫЕ РАССКАЗЫ Почему мы тревожим недобрую память беспалого пирата Фернандо Мендеса Пинто?В записках о своих необыкновенных приключениях он привел пенные данные о связях Руси с Китаем и Монголией.…В юном возрасте португалец Мендес Пинто бежал из Лиссабона в

Из книги Путешествие в страну летописей автора Натанов Натан Яковлевич

Северные рассказы Два любопытных летописных рассказа:1096 годТеперь же я хочу рассказать, о чем слышал четыре года тому назад от Гюряты Роговича новгородца, который поведал так: «Послал я отрока своего в Печору, к людям, дающим дань Новгороду. И когда пришел отрок мой к ним,

Из книги Курс русской истории (Лекции I-XXXII) автора Ключевский Василий Осипович

Рассказы о. Пафнутия Следы этого сочувствия находим и в другом, несколько позднейшем памятнике. Около половины XV в. начал подвизаться в основанном им монастыре инок Пафнутий Боровский, один из самых своеобразных и крепких характеров, какие известны в Древней Руси. Он

Из книги Блокадная этика. Представления о морали в Ленинграде в 1941 -1942 гг. автора Яров Сергей Викторович

Рассказы о блокаде 1 Рассказы о блокаде для близких и незнакомых людей являлись не просто обменом новостями: они высвечивали самое ужасное и патологичное из того, что обнаруживалось в эти дни скорби. Особенно это сказывалось в тех случаях, когда надеялись на помощь

Из книги Все о Москве (сборник) автора Гиляровский Владимир Алексеевич

Репортажи. Рассказы Подземные работы в Москве Как уже известно нашим читателям, в Москве производятся подземные работы по переустройству Неглинного канала. Сильные дожди, не раз затоплявшие водой мостовую Неглинного проезда от Трубной площади до Кузнецкого моста, в

Из книги Тайны Майя автора Джилберт Эдриан

РАССКАЗЫ ПУТЕШЕСТВЕННИКОВ Прежде чем Мексика добилась независимости, туда допускались лишь немногие иностранцы-неиспанцы, а за теми, кому разрешался въезд, осуществляли надзор. Одним из тех, кому удалось туда попасть, был неаполитанец Джиованни Карери. В 1697 году он

Из книги Дедушкины рассказы. История Шотландии с древнейших времен до Флодденского сражения 1513 года. [с иллюстрациями] автора Скотт Вальтер

ДЕДУШКИНЫ РАССКАЗЫ

Из книги Величие Древнего Египта автора Мюррей Маргарет

Из книги Подъём затонувших кораблей автора Горз Джозеф

РАССКАЗЫ О ВОДОЛАЗАХ Вскоре после окончания Крымской войны (1853–1856) у развалин севастопольского форта Павел работал водолаз. На дне реки он обнаружил батарею полевой артиллерии. Скелеты людей и лошадей громоздились в виде огромных куч. Один скелет солдата в обрывках

Из книги Жизнь Ленина автора Фишер Луис

29. РАССКАЗЫ ОХОТНИКА Московский Колонный зал, бывший зал Благородного собрания, наполнен до отказу возбужденной публикой. В середине сцены сидят члены Верховного трибунала. Направо от них - скамья подсудимых, налево - Николай Крыленко, главный прокурор республики, в

Из книги Атлантиды пяти океанов автора

Пацифида геологов Мы говорили о коралловых островах и атоллах - надгробиях затонувшей суши… Но, собственно говоря, какой именно суши? Поднявшегося на поверхность океана подводного вулкана, ставшего островом, а затем ушедшего под воду? Или «полноценной» суши, древнего

автора Автор неизвестен

Рассказы о Петре I (З/^ервая русская газета «Ведомости» вышла в Москве 2 января 1703 года. Ее редактором был сам царь Петр I, а заместителем - граф Федор Алексеевич Головин. О чем писалось в первом номере «Ведомостей»?«На Москве вновь нынче пушек вылито 400... а меди нынче на

Из книги История России в занимательных рассказах, притчах и анекдотах IX - XIX вв автора Автор неизвестен

Из книги Атлантиды моря Тетис автора Кондратов Александр Михайлович

Глазами геологов Около 30 миллионов лет назад, как утверждают современные геологи, материковая Греция, Ионические острова, полуостров Малая Азия и Эгейское море с его нынешними островами представляли единый массив суши - Эгеиду. Гибель Эгеиды, опускание отдельных блоков

Из книги Германский вермахт в русских кандалах автора Литвинов Александр Максимович

Рассказы

Из книги О войне и победе [сборник] автора Абрамов Федор Александрович

Справка для тех, кто не знает — «баба» — в народе чугунная бандура для вбивания свай. Так вот, эта история произошла с одним геологом, в очередной экспедиции, в солнечном городе Инта под Воркутой.

Холод дикий, для согреву ясно что принимали, и вот после очередной порции, деду дают задание — отправить телеграмму следующего содержания: » Сломалась Баба. Срочно пришлите мастера.» Телеграфистка сразу нашедшая причину посылаемого бреда (дедино лекарство от холода), смело меняет текст на: » Заболела женщина. Срочно нужен доктор.»

P.S Пока все улаживалось деду дали выходной, кому он нужен — без Бабы?

Дальний Восток. Сопки. Вертолет геологоразведки, три человека внутри, и аппаратуры на стоимость вертолета. Вдруг отказывает компас. Сопки сверху все одинаковые, облачность дикая, где север-юг и, тем более, база, непонятно. Летят. Вдруг внизу мужик аборигенского вида с винтовкой.

Вертолет подлетает, зависает над ним. Мужику кричат, мол, где какая сторона. Мужик не слышит, так как винт шумит. Спускаются чуть ниже — мужик не слышит. Скидывают веревочную лестницу и делают знак залезть наверх.

Мужик залезает и уже заносит ногу, чтобы вскарабкаться в салон, как один из геологов видит, что тяжелый кирзовый сапог готовится раздавить какой-то супердорогой и необходимый прибор.

На вопли даже с близкого расстояния мужик не отреагировал, тогда было принято командирское решение и геолог дал мужику в морду, отчего тот свалился на мох с высоты метров пятнадцать.

Вертолет поднял лестницу и быстро смылся — не звать же этого мужика обратно. Не знаю, каким образом добрался вертолет на базу, но вот интересно, каковы были чувства охотника…

Первый год моей работы после получения диплома. Лето. Экспедиция. Вдвоем с напарником, таким же недавним выпускником, проходим маршрут. День жаркий, и вскоре у нас во фляге заканчивается вода. Решаем идти на поиски источника. Чтобы не тащить все с собой, прячем рюкзаки и молотки в кустах, берем только флягу. Спускаемся в долину, где проходим мимо большого стада пасущихся коров. Идем дальше в поисках выхода подземных вод.

И тут слышим знакомый звук – стук молотка по камню. Минуем поворот – да, на обнажении работает геолог. Немолодой уже мужчина, лет эдак под пятьдесят. Что геолог – понятно сразу, на нем жуткого вида черная роба, которую в советское время выдавали геологам для полевых работ. (Мы подозревали, что такие же выдавались зэкам, только наши отличались нашивкой на рукаве – красный ромбик с изображением буровой вышки и надписью « Мингео ССР»).

А на мне – линялый сарафанчик и беленький платочек, на моем спутнике майка и драные шорты. В руках держу флягу, которая издали выглядит точь-в-точь как бидончик, только вместо ручки – ремешок, чтоб носить через плечо.

Незнакомый геолог оглядывается, замечает нас и начинает работать, как говорится, на публику. Отколет образец, рассмотрит внимательно, сощурится, нахмурится, отбросит в отвал, повторит опять все сначала. До нас доходит – он принимает нас за пастушка и пастушку, которые принесли ему попить молока и застыли, завороженные работой ученого человека.

Перемигнувшись с товарищем, подхожу ближе, состроив лицо как можно глупее и восторженнее. Геолог работает еще азартнее. Подхожу вплотную и так спокойненько спрашиваю:
- Коллега, неужели Вам удалось обнаружить фауну в грушкинской свите? Это же будет событие мирового значения!

(Фауна – отпечатки вымерших животных, грушкинская свита – так называемая немая толща, где никто и никогда этих самых отпечатков не находил).

Результат был сильным. У бедного геолога молоток выпал из рук, а челюсть упала на грудь. Он пытался отдышаться минут пять, после чего сказал:
- Ну, ребята, вы даете! Так разыграть! Я принял вас за местных, видел, что неподалеку пасутся коровы. И мы дружно еще полчаса хохотали.

А еще через полчаса мы сидели в лагере наших коллег, оказавшихся геологами из Москвы, и наш новый знакомый, смеясь, рассказывал всем эту историю. Вскоре обитатели обоих лагерей стали лучшими друзьями.

Стиль жизни